hosp74.ru

- Просто нашелся человек, который решил все это дело сделать. Открыто было отделение по инициативе нашего бывшего главного врача Эдуарда Акоповича Рыбина. С его слов, создавалась инициативная группа, в которую входили он, директор фонда «Хоспис» и журналист Василий Павлов. Они вместе ездили в Санкт-Петербург, где был открыт первый хоспис в России. Это очень затратное мероприятие. Сейчас все отделения работают по фонду обязательного медицинского страхования, то есть они зарабатывают деньги: предприятия отчисляют в ФОМС деньги, потом средства идут на оплату лечения. Хоспис - это отделение чисто бюджетное. Трудно представить, что мы будем работать по-другому. Койко-день стоит в хосписе сейчас около 4 тысяч. Это пребывание одного больного на одной койке. Но для пациентов лечение полностью бесплатно.

 

- Где-то около 14-15 млн. рублей в год идет на отделение (прим. автора: если подсчитать, в год на содержание одного тяжело больного необходимо 1,5 млн. рублей).

 

- Он создавался для больных, в первую очередь, Тракторозаводского района. Раньше были стационар, отделение выездной бригады и койки дневного пребывания. С течением времени койки дневного пребывания себя не оправдали. Госпитализируются больные для проведения паллиативной терапии. Попадают по направлению нашего районного онколога или наших участковых терапевтов. Приходит заявка, на следующий день выезжает доктор и оценивает состояние, что нужно: госпитализация или можно каким-то образом помочь на дому. Если родственники справляются по уходу, какое-то время человек находится дома. В первые же годы, поскольку потребность в койках по всему городу и даже по области, большая, мы уже стали госпитализировать из других районов. Мы отлично понимаем, что больше никто этим во всей области не занимается.

 

- С 2004 года у нас 14 коек. Работает нас трое: анестезиолог, терапевт и я, бывший врач хирург, но переспециализировался на онкологию. Возможна консультация врачей других специальностей: невропатолога, эндокринолога.

 

- Бывает, что очередь на неделю, две или три. Нуждающихся, в принципе, много. Но многие больные и родственники боятся слова «хоспис», думают, если попал сюда, то уже навсегда. Это не так. При стабилизации состояния больные выписываются домой. Но надо учитывать, что многие онкологические больные даже 4-ой стадии погибают не от онкологии, а от сопутствующих заболеваний, которые можно и нужно лечить. Например, рак легкого – пневмония. Человек без лечения погибает от пневмонии. Если лечить, человек может адекватно жить. Полностью руки опускать нельзя.

 

О.Г.: Очень большая проблема с неврологическими больными. Много больных после инсульта, в вегетативном состоянии. Иногда они сюда тоже попадают. У нас один больной находится уже шестой год. Молодой человек попал в аварию, черепно-мозговая травма, потом ему, вроде, лучше стало, потом осложнения, остановка дыхания, гибель коры головного мозга, в конце концов, вегетативное состояние. Человек есть, пьет, но он ничего не понимает. Все, кроме мозга, функционирует, а сознания нет. Перевели его из реанимационного отделения, поступил с обширными пролежнями, там была масса проблем, которые удалось решить. Очень хорошо родственники за ним ухаживают. Он в таком состоянии жить может очень долго. И на данный момент у нас несколько человек таких, двое после аварии, еще у одного человека опухоль головного мозга.

- Я работал в хирургии. Думал, хосписное отделение как какое-то временное пристанище. Но ощущаю, что все-таки специалистов очень мало по паллиативной терапии. Желание уйти возникает постоянно, но уйти тяжело.

- Да, было и такое. Мужчина около 50 лет, перевели его из нервного отделения, где поставили диагноз: первичный очаг не установлен, метастатическое поражение бедренной кости. Выраженный болевой синдром, мы начали его лечить, смотреть, болевой синдром купировали, хотя пришлось применять морфин. Потом стало лучше, вместо того, чтобы худеть, он набирает вес. Я решил, что может быть ему какую–то химеотерапию провести. Стали его дообследовать, выяснилось, что мужчина вел асоциальный образ жизни, в пьяном виде упал, лежал дома несколько недель, потом не смог вставать, ходить. С этим диагнозом его в нервное отделение и привезли, сделали снимки, увидели, что головка бедренной кости лизировалась, поставили диагноз «метастаза» и списали в 4-ую стадию. Диагноз онкологический сняли. Диагностика у нас, на самом деле, на хорошем уровне, поэтому таких больных мало. Еще 2 подобных случая были. Больных перевели из гинекологического отделения, где им поставили диагноз на основании УЗИ. Одной поставили опухоль малого таза. Женщине, вроде, все хуже и хуже должно быть, а она все лучше и лучше. Еще раз ее осмотрели, установили диагноз кисты яичников, огромных размеров. Они бывают больше 10 литров. Больную прооперировали и все нормально. И не так давно прошел такой же случай. Поставили диагноз опухоли желудка. Точно также больную прооперировали, диагноз полностью снят.

 

- Однозначно. Особенно, если есть цель. Кому-то надо, чтобы ребенок школу закончил. Бывает, что и год могут тянуть на честном слове. У нас был больной с доброкачественной опухолью, но находилась она на таком месте, что течение крайне злокачественное. Это была опухоль спинного мозга в шейном отделе позвоночника. Его несколько раз оперировали. Дышать он мог только с помощью диафрагмы, другие мышцы у него практически не работали. Он сам бывший хирург, но это насколько оптимистически настроенный человек. Наши девочки ухаживали за ним очень хорошо, потому что он всегда доброжелательный, на самом деле оптимист.

 

- Благотворители частенько памперсы нам приносят, но, как правило, это родственники больных, люди, которые уже с этим столкнулись. Недавно поставили 2 пластиковых окна.

В Англии я конкретно знаю, потому что мы там были 10 лет назад, это не 100% благотворительная помощь. Хоспис финансируется государством 50 на 50. Там достаточно много волонтеров и они очень хорошо помогают. Мы были в Ланкастере, в «Хосписе Святого Джона». Это отдельное здание достаточно большое, на самообеспечении. У них очень большой штат людей. Подход немножко не такой, как у нас. В хоспис врач приходит всего на несколько часов в день, все остальное время ухаживают медсестры, вполне квалифицированные и узкоспециализированные. У них очень большая социальная поддержка родственников, детей, во время болезни и после смерти. Подход к лечению практически такой же, паллиативная терапия, но очень много занимаются психологи. Рядом со зданием хосписа стоит еще одно, называется «отделение комплементарной терапии». Там рисуют, лепят, делают массаж, используется аромотерапия.

 

- Поскольку мы сейчас ездим и в другие районы, одна из проблем – это транспорт. В другие районы мы не можем на больничном транспорте выезжать, выезжаем на транспорте родственников. Бюджетное финансирование только на определенные цели: медикаменты, зарплата. А больные постоянно нуждаются в расходных материалах. Это памперсы, пеленки впитывающие, средства по уходу, стиральные порошки, мыло, на данный момент даже швабры нужны. Ремонт надо делать. 10 лет не было. Вентиляция должна быть. Был у нас кондиционер. Год он функционировал, потом сломался, но мы не имеем возможности его починить. Видимо, более радикально надо решать. Приточно-вытяжная вентиляция могла бы нам помочь. Больные тяжелые лежат, бывают с гнойными ранами, запах. Отделение очень тяжелое в плане физической работы и моральной. Это нагрузка на психику обслуживающего персонала.

 

- Больше двух лет специалистам не позволяется работать в хосписе. Потом их переводят на более легкую и спокойную работу. Мы работаем 10 лет. Анестезиолог Валерий Павлович Белоусов пришел через год, 9 лет работает. Терапевт Лариса Петровна Важенина тоже 10 лет работает с самого открытия.